Вчера в процессе разбора очередного куска семейной переписки Пестелей наткнулись на чудесный кусочек о балах, ролевых играх и кроссполе первой четверти XIX века.:)
28 января 1821 года Софья Пестель пишет брату Павлу (ей целых 10 полных лет, брату 27, ну и что?:)).


Мой дорогой брат!
Извините меня, что я вам не писала столь долго. Я постараюсь быть более точной в будущем, чтобы соединиться с вами в переписке и облегчить этим огорчение от вашего отсутствия, для которого мы не находим слов. Я сомневаюсь, что вы думаете обо мне так же часто, как я о вас; ибо я не могу смотреть на шляпы Вольдемара и Александра без мысли о вас. И тогда я думаю о том, что вы виноваты, если вы не больны, если вы не скучаете, я становлюсь печальной, быть может, ваш приезд развеет вскоре эту тревогу. До этого мы общаемся по крайней мере в письмах. Накануне нового года у нас был очень красивый маскарад; собрались несколько человек в костюмах в пятницу у моей кузины; матушка хотела сделать ей сюрприз, придя к ней в маске, желая сделать ансамбль, она изобразила девичий пансион. Я сейчас вам расскажу, как мы идем: впереди шел Александр Розен //л. 166 держа палку, к которой была привязана картонка, на которой было написано очень большими буквами: Благородный пансион магистра Шлудиана желает вам доброго года. После них шел магистр и его жена; магистром была я, а его женой – Софи Розен. Затем шли младшие девочки: первой парой были барон Розен и Случевский, после них – Жан Шипов и Александр. Вольд[емар] был болен, затем мой дядя и Серж, затем Александр Шипов и Алексис, затем Дурасов и Алекс Леонтьев; затем Раша и Вера; затем Митра и Яна; затем прислуга (мадам Розен) и кормилица (матушка), державшая ребенка в пеленках. Этим ребенком была моя большая восковая кукла. Мы вошли под звуки музыки. Вы можете хорошо себе представить, как это была забавно, смеялись также много.
Я вас уверяю совершенно, что я никогда еще не писала таких длинных писем, и сейчас я не могу этого делать более, и я кончаю, обнимая вас от всех моих чувств.
Ваш (…) друг и сестра Софи П.
Я надеюсь, мой дорогой Поль, что я пишу не строгому судье, а снисходительному брату, который совершенно удовлетворится моими каракулями и простит мне мои ошибки.


Вольдемар и Александр - братья Софьи и Павла, Вольдемару (Владимиру, дома его называли Воло) 25, и он, похоже, не стал участвовать в дурацком детском развлечении. Александру 20, и он вполне участвует.:)
Которая кузина, точно сказать нельзя, скорее всего это или Катерина Дмитриевна Власьева, родственница и подруга матушки, Елизаветы Ивановны Пестель, или ее дочь Аннета, обе они кузины, под этим термином может скрываться почти любая степень родства. Катерина Дмитриевна уже много лет в разъезде с мужем, он живет в деревне, в своем имении, у него фактически новая, хоть и незаконная, семья, женой и дочерью он не интересуется. Катерина Дмитриевна (Кати) умрет через три года, в 1824 году, похоже, что от чахотки, воспитание двоих своих незаконных и еще маленьких детей поручит Ивану Борисовичу и Елизавете Ивановне Пестелям. Аннета Власьева в том же 1824 году выйдет замуж за кавалергарда Ивана Юрьевича Поливанова, декабриста. Он умер во время следствия, Аннета сошла с ума от горя и умерла вскоре после него.
Какие именно бароны Розены имеются в виду, я пока не знаю, это было очень многочисленное семейство.
Константин Афанасьевич Случевский - бавший чиновник канцелярии Сибирского генерал-губернатора (т.е. Ивана Борисовича Пестеля), к тому времени давно уже служит в Военном министерстве, но продолжает оставаться хорошим другом семьи; именно он в 1812 году ездил искать раненого под Бородиным Павла.
Жан Шипов - декабрист, член Союза Благоденствия, близкий друг Павла Пестеля; в 1826 году "высочайше повелено оставить без внимания", командир Лейб-гвардии Сводного полка, составленного из солдат мятежных Московского, Лейб-Гренадерского полков и Морского экипажа специально для того, чтобы, так сказать, "смыть кровью" свою вину на Кавказе. далее - сеанс вещания радиостанции "одноклассники.ру" Иван и Александр Шиповы в некотором смысле родня Пестелям, их сестра - вторая жена генерала Н.Н. Леонтьева, первым браком женатого на сестре Елизаветы Ивановны Пестель, Софье Ивановне Крок. Их сын Александр, Алекс Леонтьев, тоже участвует в маскараде.
Который дядя, тоже не вполне понятно, может быть, речь идет об упомянутом выше Н.Н. Леонтьеве, может быть, о Николае Борисовиче Пестеле ("мэтре Николя" в семейной переписке), но тут я не уверена, не знаю, где он живет в 1821 году, в Москве или в Петербурге. Как и Иван Борисович, тоже служил по почтовому ведомству, потом в канцелярии Сибирского генерал-губернатора, отличался, опять же судя по переписке, редкостным занудством.:)
Серж - скорее всего Сергей Францевич Бринн, племянник Ивана Борисовича, сын его сестры Елизаветы и губернатора Тобольска Франца Адамовича Бринна. В описываемый момент Серж Бринн учится в Петербурге и живет в доме Ивана Борисовича (его родители еще в Сибири, в Тобольске, учить ребенка там негде). Он несколькими годами старше Софи Пестель, у них общие развлечения (к примеру, сожаления о том, что нельзя распросить сбежавшую и вернувшуюся через две недели собаку Томми о том, что она видела за время странствий). В доме Бриннов в Москве в 1830-е годы часто бывает, а временами и живет Александр Пестель, влюбляется и собирается жениться на сестре Сержа Адель, но брак не состоялся, потому что Адель умерла совсем молодой. Да, а ведь хотела рассказать веселую историю.
Кто такие Алексис, Дурасов, Вера, Митра, Раша и Яна, я пока не знаю.:)
Шествие завершает Елизавета Ивановна Пестель, дочь писательницы Анны Томасовны Крок, собеседницы королей, одна из образованнейших женщин своего времени, принятая не только императрицей Елизаветой Алексеевной, но бывавшая при других дворах Европы; придумавшая весь этот цирк, в виде кормилицы с восковой куклой дочери в руках и, надо полагать, наслаждается процессом.
Девочка, написавшая это письмо, Софья Пестель, страстно привязанная к старшему брату, который с удовольствем заботился о ней и баловал ее, проживишая жизнь в одиночестве и нищете, похоронив родителей, 50 лет спустя добьется публикации в печати части семейного архива. Благодаря ей до нас дошли два письма Павла Пестеля родителям и две записки Ивана Борисовича - о старшем сыне и собственной службе.