Вчера Барк дал ссылку на ЖЖ Сергея Васильевича Белецкого, археолога, в сети появившегося в связи с событиями вокруг Охта-центра. Питерского археолога, оказывается сейчас - питерского.
24 года назад (ага, вот столько, я знаю, что столько не живут:)), в самом конце 1985 года он начал вести у нас в институте, в МГИАИ археологический кружок. Археологию как дисциплину у нас не преподавали, ходили мы туда ровно по собственному желанию, и кружок этот был прекрасен - как многие занятия вне расписания тех и чуть более поздних времен. Само собой разумеется, там говорили об археологии, и учебный год завершился поездкой в экспедицию (а следующее лето - еще одной поездкой), но об этом чуть ниже. Разумеется, нам рассказывали, чем занимается наука археология, а также - что нужно брать с собой, что делать и чего не делать в городе Пскове (брать с собой еду, много еды, потому что в Пскове продают сушки, сухари и напиток "Снежок" - что такое "Снежок", это хоть едят?), уважать чувства верующих и не отсвечивать (Псков - город религиозный), а также никогда, никогда не обходить Троицкий собор после полуночи три раза против часовой стрелки! А что будет, если обойдешь? - Как что? Исчезнешь.
Конечно же, первое, что мы сделали после приезда в Псков - это пошли обходить собор. Как видите, я до сих пор здесь,:) но жутко было, особенно когда проходили под крыльцом - подклет у Троицкого собора высокий.:) И хотелось, хотелось, несмотря на бегущие по телу мурашки - что там, что, куда исчезнешь, вот бы увидеть! Следующим годом в очередную грозовую ночь (такие ночи, с ливнем и ураганным ветром там бывают каждое лето) один мой однокурсник, впав в депру от несчастной любви, отправился к собору (да, едущих на следующий год предупреждали о возможных опасностях уже мы:)), и мы серьезно беспокоились, не зашибет ли Димку падающим деревом.
А привидение в Поганкиных палатах - привидение, выходящее из стены и входящее в другую стену, которое нам уже не довелось видеть, потому что в палатах уже был музей, а не общежитие экспедиции. Сейчас даже Троицкий собор не обойти - Кром запирают на ночь, а тогда, задумавшись или поругавшись с кем-нибудь, можно было ночью уйти гулять по стенам, ночи в Пскове не белые, но очень светлые.
Напиток "Снежок" и сушки - да, Белецкий предупреждал нас серьезно, и не его вина, что столичные дети, вчерашние школьники представить себе не могли, насколько в провинции правда нечего есть. Так мне не хотелось есть никогда в жизни - продукты, взятые с собой, кончились быстро, общепит был чудовищен, готовить было не в чем, и мы варили картошку в чайнике.:) Зато на следующий год, помня суровую школу жизни, мы привезли с собой сумку на колесиках, доверху набитую тушенкой, и, вылезая из автобуса, сломали (т.е. попросту раздавили) ей железное колесо.:)
Стоп, стоп, я спешу, это потом, после, летом - а пока посиделки раз в неделю - узким, совсем узким кругом, потому что мало кому интересна археология, и Сергей Васильевич предлагает желающим делать доклады и зачитывать (но мы ничего не понимаем в археологии! - ничего, рассказывайте о том, что вам интересно). И мы рассказывали: Люба Столярова, учившаяся на курс старше - о буквицах в рукописных книгах (она осталась на кафедре, преподавала палеографию, занималась своими буквицами и, кажется, вязью, от одного вида которой у меня болят глаза), мы с Раисой - о своежеоткрытой нами теории исторического прогресса, которую с присущей первокурсникам смелостью назвали "теорией волны". (Где-то в закромах родины должна сохраниться пачка бумаги, исписанной зелеными чернилами - зелеными потому, что я искала перемен и меняла цвет чернил:)), к тексту доклада прилагались созданные нами графики - как же, о волне рассказываем!).
Уже несколько лет спустя я поражалась, почему Белецкий доброжелательно и заинтересованно слушал наши бредни, даже вопросы задавал и какие-то замечания делал - вместо того чтобы высмеять и послать учиться дальше. Кружок археологии был местом, куда можно было смело нести любую завиральную идею, рассказать ее, не рискуя получить по башке и быть услышанным. Уже несколько лет спустя мне было смешно и стыдно своего тогдашнего выступления, но как же я благодарна Белецкому, что ему не было смешно, что оне осадил нас тогда, хотя имел все основания это сделать.
Место, где можно было учиться думать, думать свободно... Мы были на грани эпох, но еще не знали этого, и свобода думать стоила дорого и дорого же ценилась. Белецкий был первым из тех, кого я с благодарностью вспоминаю как своих учителей - до Т.П. Коржихиной, до А.Я Гуревича, самым первым, на первом курсе.
Ну да, так вот... Потом пришло лето, мы приехали в Псков и не попали к нему на раскоп - он мог взять только двоих, а нас было пятеро, и пошли мы втроем к эрмитажнику Кильдюшевскому, на задворки охранной зоны копать постоялый двор на бывшей окраине старого Пскова, и это было тоже здорово и интересно, но это уже другая история - вот отсканю экспедиционные фотографии и попробую еще раз предаться ностальгии.:)
И был очередной (тогда для нас - первый) тамошний ураган с ветром, ливнем, падающими тополями и дохлыми голубями на улицах, с непременным отключением электричества и воды, и залитый по бровку раскоп - и стихи, которые мы сочинили от избытка чувств, а на самом деле просто переделали модную тогда песню. Я помню оттуда далеко не все.
"Плывет ведро, молчит Седов [тогдашний начальник экспедиции - О.З.]
О чем-то рядом /.../
И там, где можно утонуть
Почти без всплеска,
Венчает юные сердца
Наш шеф Белецкий."
А в ЖЖ к нему сходить стоит - там, к примеру, несколько постов с ликбезом об археологии, и сразу видно, что преподаватель Сергей Васильевич по-прежнему прекрасный. Я надеюсь, что у него все хорошо - во всяком случае он по-прежнему в профессии и так же свободен, как невесть сколько лет назад, когда я его знала.